Мы ежемесячно проводим обзор решений, вынесенных судами по вопросам защиты конкуренции, и отбираем наиболее интересные дела для «Судебного навигатора». Основная тенденция, которую можно вынести в авангард на этот раз, – усиление позиции антимонопольного органа при доказывании заключения устных антиконкурентных соглашений. Притом что все еще остаются некоторые сложности с отграничением таких соглашений от допустимых, а также со сбором исчерпывающих доказательств для суда.

Недопустимые соглашения 

Примечательно дело ООО «Торговая компания «Элис», ООО «ГлобалРост» против УФАС по Иркутской области[1], в котором рассматривался вопрос о достижении соглашения между субъектами-конкурентами по поддержанию цен. Устный сговор был доказан антимонопольным органом, а судом – приняты в качестве доказательств такого сговора факт одновременной отмены скидок и следующие обстоятельства: все хозяйствующие субъекты разработали и применяли абсолютно идентичные правила применения дисконтной карты; были установлены одинаковые порядки выпуска и принятия, сроков использования и территории применения этих карт, а также разрешения возникающих в связи с их использованием вопросов. При этом о наличии договоренности в устной форме о поддержании цен и предоставлении скидок безусловно свидетельствовало письменное доказательство – объявление о порядке обращения покупателей по вопросу отмены дисконтных карт. Потребителям предлагалось звонить по одному и тому же телефону безотносительно хозяйствующего субъекта, у которого была приобретена карта, что подтверждало договоренность обществ об отмене действия дисконтных карт.

В деле ООО «АльфаСтрахование-Жизнь», ОАО «Альфа-Банк» против УФАС по Астраханской области[2] Управление доказало как факт навязывания услуг, так и наличие между страховой организацией и банком устного антиконкурентного соглашения по выработке и реализации единой совместной стратегии в области страховой деятельности при выдаче банком кредитов. Подтверждением служило то, что банк не представил ни одного кредитного договора, оформленного без страхования жизни или со страхованием в иной, кроме ООО «АльфаСтрахование-Жизнь», страховой компании. И поскольку страховая премия по договору страхования жизни была включена в общую сумму кредита, т.е. оплачена за счет заемных средств, страхование было вызвано необходимостью заключения кредитного договора, а не потребностью в страховании жизни. Кроме того, условия кредитования и заявление на перечисление денежных средств в счет оплаты страховой премии содержались на одном бланке, а заполняемые заемщиками документы были выполнены мелким трудночитаемым шрифтом.

Среди споров, в которых ФАС России не удалось доказать наличие недопустимого соглашения, нам представляется интересным дело ОАО «Авиакомпания «ЮТэйр», ОАО «Авиакомпания «Сибирь», ОАО «Аэрофлот российские авиалинии», ОАО «Авиакомпания «Уральские авиалинии»» против УФАС по Иркутской области[3]. Управление провело с учетом принципов разумности и обоснованности анализ поведения хозяйствующих субъектов и признало его свидетельствующим о соглашении. Суды же, исходя из недостаточности анализа только поведения авиаперевозчиков при отсутствии доказательств достижения между ними договоренности в письменной или устной форме, посчитали, что в данном случае причинная связь смешивается с простой последовательностью во времени, когда предшествующее явление (предполагаемое антимонопольным органом соглашение) принимается за причину последующего поведения обществ.

А дело ООО «Восток-Трансавто» против ФАС России[4] обращает на себя внимание вопросом разграничения допустимых вертикальных соглашений и соглашений, ограничивающих конкуренцию, что стало основанием для отмены судом наложенной антимонопольной службой ответственности. Контролирующий орган смутило наличие в договорах между хозяйствующими субъектами обязательства в течение срока их действия, а также на протяжении года после расторжения не заниматься никакой конкурирующей деятельностью, а именно обслуживанием и ремонтом грузовых автомобилей конкурентов, без письменного согласия партнера. Арбитражные суды, применив буквальное толкование условий договоров, установили, что заключенные сервисной станцией ООО «Восток-Трансавто» договоры с компанией RENAULT TRUCKS, SAS отвечают признакам понятия «вертикальное соглашение», а потому не могут быть признаны соглашениями, заключенными в нарушение требований антимонопольного законодательства и нарушающими конкуренцию, и являются допустимыми. По своей правовой природе они имеют признаки дилерского соглашения, договора коммерческой концессии, договора на предоставление права по использованию средства индивидуализации, цель заключения которых состоит в представлении интересов главной компании, передавшей дилеру (пользователю) соответствующие права. Этими документами переданы права на использование фирменного наименования RENAULT на осуществление сервисного обслуживания автомобилей марки RENAULT, на представление интересов компании на определенной территории в пределах РФ, в связи с чем Общество и компания RENAULT TRUCKS, SAS не могут быть признаны хозяйствующими субъектами-конкурентами. По результатам рассмотрения дела суды пришли к выводу об отсутствии объективных доказательств, подтверждающих тот факт, что заключение договоров привело или могло привести к ограничению конкуренции, а также об отсутствии сведений о том, каким образом была ограничена конкуренция и на каком именно товарном рынке, учитывая, что сервисной станцией оказывались услуги по обслуживанию автомобилей конкурирующих марок.

Злоупотребление доминирующим положением 

Нельзя обойти вниманием такую важную для защиты конкуренции тему, как злоупотребление доминирующим положением. Представляются интересными выводы суда в  ряде дел ООО «Росгосстрах» против УФАС по Ростовской области[5] в отношении предписания по устранению выявленного нарушения. В этих делах Управление рассматривало нарушения и установило факты навязывания Обществом заключения договоров конкретным гражданам. Однако предписание, выданное антимонопольной службой, обязывало осуществить возврат денежных средств неопределенному кругу лиц – всем гражданам, которые обращались в Общество для заключения договоров. Суды указали, что установления нарушений интересов определенных граждан недостаточно для вывода об ущемлении интересов других лиц, также обращавшихся к Обществу для заключения договоров, и у антимонопольного органа отсутствовали основания для того, чтобы вынести предписание о возврате страховых премий всем физическим лицам, которые обратились к данному хозяйствующему субъекту.

Закупки 

В сфере закупок остановимся на деле ООО «Газпром трансгаз Казань» против УФАС по Республике Татарстан[6]. В нем суд отметил, что нормативные правовые акты не предоставляют антимонопольному органу право устанавливать в действиях юридического лица нарушение принятого им же Положения о закупках товаров, работ, услуг.

А в деле ФГУП «Почта России» против УФАС по Удмуртской Республике[7] суд в очередной раз обращает внимание на то, что Закон о защите конкуренции[8] позволяет антимонопольной службе рассматривать жалобу участников закупки в тех случаях, когда она подана не по основаниям, указанным в  Законе о закупках[9], а содержит сведения о том, что организатор закупки нарушает требования антимонопольного законодательства. При этом положения ст. 18.1 Закона о защите конкуренции не могут быть истолкованы в отрыве от иных положений законодательства и не позволяют расширять полномочия антимонопольного ведомства по рассмотрению жалоб участников закупки, предусмотренные ч. 10 ст. 3 Закона о закупках.

Создание отдельным хозяйствующим субъектам преимущественного условия участия в аукционе влечет аннулирование результатов торгов. Так, в делах ОАО «Концерн «Созвездие» против УФАС по Воронежской области[10] суды установили, что оценка заявок на участие в конкурсе осуществлялась заказчиком с учетом требования к размеру выручки участника от продажи товаров. Она должна была составлять более 1 млрд руб. и подтверждаться отчетом о прибылях и убытках с отметкой налогового органа. Установление столь узкого подкритерия объективно влечет за собой нарушение принципа равноправия и отсутствия необоснованных ограничений конкуренции по отношению к участникам закупки, поскольку годовой размер выручки участника не может свидетельствовать о большем профессионализме на рынке продажи оборудования. Безусловно, это приводит к ограничению конкуренции.

Торговля 

Различающиеся по своим условиям договоры поставки, в которых сумма основного вознаграждения определяется в процентах от товарооборота, не могут служить единственным и безусловным основанием для вывода о создании дискриминационных условий. По смыслу п. 7, 8 и 10 ч. 2 ст. 8, ч. 4 ст. 9 Закона № 381-ФЗ[11] определение размера вознаграждения остается на усмотрение сторон договора, с учетом установленного Законом ограничения по размеру вознаграждения. К таким выводам пришли суды в деле ЗАО «Тандер» против УФАС по Псковской области[12]. Антимонопольный орган, по мнению суда, не выявил дискриминационных условий доступа на товарный рынок, при которых хозяйствующие субъекты поставлены в неравное положение по сравнению с другими, тогда как обоюдное свободное волеизъявление сторон договора не было поставлено под сомнение. Указав на отсутствие в действиях Общества признаков нарушения подп. «а» п. 1 ч. 1 ст. 13 Закона № 381-ФЗ, суды, как следствие, признали отсутствующими основания для привлечения заявителя к административной ответственности по ч. 1 ст. 14.40 КоАП РФ.

Дело ООО «Любавушка Ритейл Групп» против УФАС по Санкт-Петербургу[13] примечательно выводом судов о том, что непредоставление доступа к информации об условиях отбора контрагента для заключения договора поставки продовольственных товаров и о существенных условиях такого договора не образует состава нарушения, если не доказано, что оно повлекло за собой негативные последствия в виде дискриминационных условий, в которые был поставлен поставщик по сравнению с другими поставщиками (в частности, в случае, когда договоры со схожими условиями, предложенными поставщику, были заключены также с другими поставщиками).

Процессуальные аспекты 

Нарушение подведомственности рассмотрения споров – вопрос, который после упразднения ВАС РФ стал чаще возникать в судах. При определении подведомственности дел по жалобам в соответствии с ч. 3 ст. 30.1 КоАП РФ следует учитывать не только субъектный состав участников правонарушения, но и характер административного правонарушения. В деле генерального директора ООО «ЧОО «НАШ ГОРОД» против УФАС по Астраханской области[14]Общество признано виновным в совершении административного правонарушения в области законодательства о рекламе. Правовая норма, предусматривающая состав этого правонарушения, имеет объектом посягательства общественные отношения в области законодательства о рекламе. Оснований полагать, что оно было совершено юридическим лицом в связи с ведением предпринимательской или иной экономической деятельности, суд не нашел. Таким образом, дело об административном правонарушении было рассмотрено арбитражным судом с нарушением правил подведомственности. Ошибки, касающиеся юрисдикции, в принципе могут рассматриваться в качестве существенных нарушений, подлежащих исправлению посредством надзорного производства. Но при этом необходимо установить, могло ли нарушение правил подведомственности применительно к обстоятельствам конкретного дела рассматриваться как существенное, требующее пересмотра решения, которое заявитель считал окончательным. Если рассмотрение дела с нарушением правил подведомственности не повлияло на правильность выводов, не повлекло нарушения всесторонности, полноты и объективности рассмотрения дела, то обжалуемый судебный акт не подлежит отмене либо изменению.

Реклама 

Отсутствие критериев сравнения, а также объективного и безусловного подтверждения заявленной информации в самом рекламном материале даже при наличии исследований рейтинговых агентств, но отсутствии ссылок на них может привести к выводу о недостоверности рекламы. В деле ОАО «Альфа-Банк» против УФАС по Воронежской области[15]суд вместе с антимонопольным органом пришел к выводу, что размещенная в печатном издании рекламная информация о том, что «Альфа-Банк» – самый крупный частный банк в России и лидер на рынке мобильного доступа к услугам, не соответствует действительности и вводит потребителя в заблуждение, т.е. недостоверна. Использование понятия «частный банк» (как «банк, не имеющий государственного участия») неправомерно в отсутствие конкретного критерия для сравнения и необходимых пояснений для потребителей рекламы, поскольку статусом государственного банка в соответствии со ст. 2 и 83 Закона о ЦБ РФ[16] наделен исключительно Центральный банк РФ и его территориальное управление, уставный капитал и иное имущество которого представляют собой федеральную собственность. А все остальные банки являются частными и имеют, исходя из положений Закона о банках и банковской деятельности[17], только организационно-правовые различия. Следует также учитывать, что ссылок на дипломы победителя в определенных номинациях и исследования рейтинга приложений для мобильных устройств недостаточно для того, чтобы использовать в рекламе слово «лидер» при отсутствии в ней самой безусловного и объективного подтверждения этому. Кроме того, вышестоящим судом не был поддержан довод апелляционной инстанции (по причине его ошибочности) о том, что понятие «лидер» в рекламе не указывает на то, что заявитель занимает первое место на рынке, на абсолютное превосходство рекламируемого товара или услуги, не содержит сведений о преимуществе товара перед находящимися в обороте аналогичными товарами, которые произведены другими изготовителями или реализуются другими продавцами.

Андрей Пеховский,

руководитель санкт-петербургской

корпоративной практики

компании «Пепеляев Групп»

[1] Постановление АС ВСО от 11 сентября 2014 г. по делу № А19-14957/2013.

[2] Постановление АС ПО от 7 октября 2014 г. по делу № А06-8865/2013.

[3] Постановление АС ВСО от 3 сентября 2014 г. по делу № А19-12889/2013.

[4] Постановление ВС РФ от 17 ноября 2014 г. по делу № А45-4580/2013.

[5] См., например: постановления АС СКО от 26 августа 2014 г. по делу № А53-28232/2013; от 3 октября 2014 г. по делу № А53-28233/2013.

[6] Постановление ФАС ПО от 26 июня 2014 г. по делу № А65-25638/2013.

[7] Постановление АС УО от 3 сентября 2014 г. по делу № А71-13248/2013.

[8] Федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

[9] Федеральный закон от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «Озакупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».

[10] Постановления АС ЦО от 10 октября 2014 г.по делу № А14-1621/2014; по делу № А14-1625/2014.

[11] Федеральный закон от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации».

[12] Постановление АС СЗО от 9 октября 2014 г. по делу № А52-3569/2013.

[13] Постановление АС СЗО от 21 августа 2014 г. по делу № А56-44104/2013.

[14] Постановление ВС РФ от 22 сентября 2014 г. по делу № 306-АД14-309, А06-9041/2013.

[15] Постановление АС ЦО от 15 октября 2014 г. по делу № А14-1461/2014.

[16] Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».

[17] Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 224-ФЗ «О банках и банковской деятельности».